Этого тоже почему-то не было. Несколько упорото, но было написано в отличный период жиздни)

Название: Мефистофель, который смог
Автор: Mad Sleepwalker
Фэндом: Soul Eater, Neverwinter Nights
Пэйринг или персонажи: Франкен Штейн, Спирит Албарн, хватательная конечность мимика, основные персонажи кампании мельком
Рейтинг: PG
Жанры: Джен, Фэнтези, AU, Стёб
Предупреждения: OOC
Описание: AU. Спирит Албарн и Франкен Штейн – Герои, которым пришлось пройти Подгорье, спуститься в Андердарк и, пав от руки Мефистофеля, очутиться в восьмом круге Адов. Место действия – Кания, логово мимика. Штейн приручает новую зверушку…

читать дальшеУбиение мимика было делом долгим, нудным и требующим поистине дьявольского терпения. Тварь, оставившая доблестных, но очень замерзших Героев в одном исподнем, осторожничала – кокетливо и нагло. Один неверный шаг, и сундукоподобный мимик, пользуясь, как канатом, невероятно гибкой и сильной клешней, оказывался на другом конце логова, не забывая при этом уминать блестящие камушки: их с боем выдирали из зубов и горл непонятно на чем разжиревших крыс.
Отловить мимика вручную, и, следовательно, извлечь из его недр столь необходимые пожитки, никак не получалось, и потому Героям оставалось лишь сбито ругаться, собирая приманку по новой... А приятного в этом было мало: лава, заполнявшая провалы между плитами, обжигала до волдырей, крысы кусались, рычаги заедали – в общем, ад.
Нет, даже не так.
Ады.
Еще точнее, Кания – круг восьмой из девяти существующих.
Убиение мимика было делом долгим, нудным и требующим терпения поистине дьявольского, но, тем не менее, вполне себе выполнимым. И теперь, оставив напарника возиться с двумя трупами – тушкой самого мимика, вывалившего опаленный розоватый язык, и телом некой сущности, выскочившей из недр поверженного подражателя аки черт из коробка – Спирит Албарн натягивал штаны и думал о вечном.
О вечном – то есть о том, как его, человека в общем-то осторожного и неглупого, угораздило вляпаться во всю эту историю с чокнутым магом Халастером (аж в двух экземплярах), архидьяволом (одна штука) и дроу, тысячи их.

Ближайший к Албарну лавовый колодец булькнул; сосредоточенно шнуруя ботинки, мужчина не глядя притушил тлеющую куртку. Нет, вот знал ведь, знал, что так будет – с самого начала знал! Как в таверну ту проклятущую завернул, как однокашника, а позже и коллегу по Академии невервинтерской увидел – и сразу понял. Задом почувствовал: начинается, заваруха-то.
А он, Франкен, Спирита ведь сразу признал. Принесла ж нелегкая… Признал, приметил, подозвал, гадостью какой-то дварфской угостил. Про то, как на дроу поглядеть захотел и в Герои податься решил, рассказал. Про то, как из академии выперли, упомянул. Про пропажу свою поведал: ободрали его дроу остроухие, как липку, еще и чуть не порешили в процессе. И это – в собственной комнате!
В общем, знатно потрепался. Обрадовался, видимо. Соскучился. Трезвый как стеклышко, а глаза туманные-туманные, и чертики-ежики пляшут. И ножики казенные по всем карманам рассованы. Казенные – потому что своих не осталось. Или остались? Остались. Один. Острый, тонкий и не ножик совсем. Такими штуками в Академии трупы резали, чисто в академических целях. А потом бубоны чумные вскрывали. Цели, правда, чуть другие были, да и дожил мало кто…
Помнится, послушал тогда однокашника Спирит, поглядел вокруг, оценил свои шансы и бежать решил – ибо бодрая компания из эльфов, человеков, полуорков и прочего расового сброда могла забороть все, что надо, и без личного присутствия Албарна. Вот только уйти не успел: черномордые эти налетели… дроу, темные эльфы, то бишь.
Налетели – двери повыносили, вояк приглашенных поперебили и спокойнехонько ушли тем же путем, через колодец сквозной, что трактирщик в подвале соорудил. Кинулись за ними – из дыры бехолдер вылез. Многоглазая тварь зыркнула пару раз, добила недобитых и была такова. Ну а боевая четверка, знатно выступившая во время эпидемии Воющей смерти, за монстром в Подгорье сиганула – вот и остался Албарн один, с палеными волосами и бушующим в крови адреналином.
А тут как раз Дурнан-трактирщик очухался: де, идиотов из лабиринта нужно вернуть, Халастера разыскать, зло подземное раскопать и будут тебе деньги, слава, снова деньги…
К слову, Албарн ведь не из-за золота Уотердип зачищать сунулся – дочку хотел порадовать. Умница, красавица, волшебница, да вот только нос от отца воротила, с тех пор как мать в Арфисты подалась. Вот и Спирит в те же дебри полез… себе на беду. Отпуск взял, безделушек магических поднакопил. А идти в Подгорье не с кем оказалось. Разве что только с однокашником бывшим. Ну, и кобольд еще оставался. Крылатый. Правда, единственным оружием оного была лютня, к которой прилагался абсолютно дурной голос…
Так и пошли. Вдвоем, со Штейном.
И завертелось. И понеслось.
Эльфы-эльфы-эльфы. Монстры-монстры-монстры. Халастер. Два Халастера. Не надо больше Халастера. Снова эльфы. Иллитиды, големы, вампиры, что б их всех. Дроу в костюме типа «бронелифчик укрепленный, шипастый, хлыст прилагается». Освобожденный демон. Наглый демон. Сверхнаглый демон…
Смерть, позорная донельзя.
Смерть, донельзя недовольный.
И миссия по спасению мира в нагрузку.
Нет-нет, гневом праведным Албарн пылал и отомстить хотел, не говоря уже о том, чтобы выбраться из Адов – к привычному миру и плотским ощущениям. Но Кания, ледяная, мозго- и душесжирающая Кания! Да еще с вдвоем с этим… с этим.
Здесь, среди бескрайних просторов круга восьмого, Спириту самым лютейшим образом не хватало пудовых кулачищ тифлинга Валена и хитрости благоразумной дроу Натирры. Сопровождающие до Кании не дошли – оно, быть может, даже к лучшему. Натирра тихонечко вернулась в лагерь Провидицы после вскрытия главного Мозга в городе иллитидов. Штейн устроил, конечно же. Не сдержался: запустил руки по самые по локти в горячую, мягкую слизь, нащупал нервные узлы и давай… Дело хорошее, но хлопотное. Еле отбились тогда. Вален продержался чуть дольше. Да что там! До самой осады след в след ходил, но – таки выбыл. Обычно молчаливый и серьезный, на прощание рыжий тифлинг хлопнул Спирита по плечу и посоветовал смотреть вглубь, а не по сторонам. С серьезным таким видом посоветовал.
Как в воду глядел.
Ибо к напарнику своему Спирит относился с чуть меньшим подозрением, чем к архидьяволу, отправившему напарников в круг восьмой. Тому, по крайней-то мере, не приходилось круглые сутки наблюдать спину Албарна перед своим носом. И не рогатый таскал по карманам острые железки. И не от него, родимого, на задних лапах разбегалась нечисть… хотя, может, и разбегалась, но подтверждений тому не было абсолютно никаких.
А Штейн… Штейн мало изменился со времен Академии. Отощал немного, быть может. Седеть начал. Шутить научился. Дневник завел. От всего происходящего, с виду, получал истинное удовольствие.
Поэтому присматривать за ним нужно было более прежнего – в целях собственно-мировой безопасности.

Из долгого, болезненного экскурса в недалекое прошлое Спирита выдернул все тот же напарник – стоя на коленях подле тушки мимика, Штейн отчаянно жестикулировал, подзывая Албарна к себе. Что-то в лице бывшего коллеги Спириту не понравилось. Уж слишком довольным выглядел псих… Здесь, в Адах! Псих, от которого и осталось-то одна мерцающая оболочка!
Не к добру.
Набравшись мужества, Албарн двинулся к напарнику, перемахивая через лавовые щели. В нос ударил кошмарный запах печеного и свежих потрохов – если мимик, хоть и сильно пожжённый адской машиной, более-менее сохранил свою форму, то второе существо этим похвастаться не могло. Ему досталось основательно, причем и до, и после смерти. До – это когда тварь с бранью выбралась из сундука, вопя что-то про потерянную конечность. После – когда ее остывающей тушей заинтересовался некто Франкен Штейн.
Подойдя вплотную, Спирит застыл: видеть то, что скрывалось за широкой, обтянутой кожаным доспехом спиной, приключенцу ну совсем не хотелось. Однако Штейн обернулся – обернулся, посмотрел снизу-вверх, сверкнул стекляшками, которые напяливал в самых крайних случаях, и знаком попросил коллегу обойти…
То, что предстало глазам разнесчастного Албарна, наводило на мысли о бессрочных отпусках, теплом молоке и позорно-желтых стенах домов призрения.
Отставив чуть в сторону походную сумку, Штейн жал руку… руке.
Точнее, той ее части, что заключала кисть целиком и еще немного запястья.
Штейн жал руку руке, и та, каким-то образом удерживая равновесие на прошитой культе, умудрялась выглядеть абсолютно счастливой. Раза в два больше человеческой, синюшного цвета, со вздутыми сосудами и буграми струпьев – рука потряхивала пальцы Штейна, в порыве чувств чиркая по костяшкам того подпиленными ногтями, но не оставляя царапин; белесые ниточки мышц волочились по плитам, собирая пыль. Кожа, чуть бледнее, чем у твари-обладателя, морщинилась на внешней стороне ладони; на ней, при желании, можно было разглядеть что-то, смутно напоминающее черты лица…
Спирит сглотнул; рука, тем временем, заметила еще одну пару глаз. Порядком ошалевших, надо сказать. Оторвавшись от пальцев Франкена, конечность совсем по-крабьи сделала пару шажков назад и, махнув Албарну всей пятерней разом, вежливо поклонилась.
Спирита повело в сторону. Замутило. Вырвало. И снова замутило.
***
- Штейн, это что?
Говорил Спирит четко, дышал ровно, мерз равномерно. И пусть желудок все еще скручивало в спазмах – недоумение спешно перебило злость, а какой-то извращенный интерес постепенно справлялся с отвращением. И то хорошо.
Некоторое время спустя Албарн понял все: и кому раньше принадлежала конечность, и как ныне распотрошенный мимик передвигался по логову. Даже признал, что некоторую пользу из… существа извлечь таки можно. Но приближаться к твари все равно не решался, предпочитая отсиживаться на некотором расстоянии. Наглядится еще, ох наглядится.
На обоих.
– Штейн?
Напарник копался в своей сумке, бодро избавляясь от излишков вроде недешевого шмотья и лекарств; какую-то часть вещей Спириту удалось спасти, переложив к себе, а что-то давным-давно сгинуло в лаве. Да и дьявол с ним – место для питомца ж нужнее.
– Штейн, зачем это нам?
Ныне уволенный и не совсем втелесный, но вполне довольный сложившимся положением профессор невервинтерской Академии на оклик Спирита лишь пожал плечом. Что-то вроде молчаливого «отвяжись».
– Нельзя бросать малыша одного в Адах, – подозвав «малыша», Штейн вроде как даже улыбнулся. И голос смягчил. – Ну иди сюда, иди…
Минутой позже он уже накидывал на спину сумку; рука, мазнув по доспеху красным, забралась в просторный карман и устроилась там, свесив указательный и средний пальцы. Штейн разогнулся, отряхнул пыль и пепел, отер ру… ладони о какое-то тряпье и ровненько так прошествовал мимо Албарна к выходу.
Проклиная все и вся, Спирит двинулся за ним. В последний раз так погано он себя чувствовал лет десять назад, когда однокашник – и сосед по комнате заодно – притащил выводок дохлых хомячков, на скорую руку сбитый подругой-некромантшей. Вместо того чтобы по-тихому уминать предложенные лакомства, зверьки нечеловечески воняли и чуть слышно, но настойчиво скреблись об ограждение, сверкая мутно-красными глазами, а сбежав, едва не лишили Албарна пальцев на правой руке.
Стуча зубами от холода и щурясь на едкое солнце, Спирит думал о людях, которые одним своим существованием притягивают неприятности – к ним мужчина небезосновательно причислял и себя. Не в ту минуту он попался на глаза вездесущим Богам, ох не в ту…
Будто в подтверждение его мыслей рука извернулась, огляделась и скрутила серому небу Кании ну очень неприличный жест.

… А где-то там, далеко-далеко, на другом плане реальности, архидьявол Мефистофель штурмовал славный город Уотердип. Повелитель восьмого круга Баатора еще не знал, что обратно в Ады его отправят расчлененным на махонькие, но идеально аккуратные кусочки.