"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
Ненавижу вечера. Часов после семи температура растет, чем ее не сбивай, а я перестаю соображать и разваливаюсь на части. Нафиг учебу. У меня есть свободное время и аж три книги "Волкодава". А еще я подсадила братана на Брэбрери - впихнула "451 по Фаренгейту". Сидит, просвящается. Может, еще и получится как-то перевоспитать...
"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
Прямо по больному Костюмы особенно хороши. Старая команда охотников так и встает перед глазами! Да и от новой там кое-кто есть. Мадам из второго клипа, например)
(Да, явление многим знакомое, однако толком информации на русском не попадалось)
League of S.T.E.A.M. ("Supernatural and Troublesome Ectoplasmic Apparition Management"), что можно примерно перевести как "Лига по Контролю за Сверхъестественными Досаждающими Эктоплазменными Явлениями" - стимпанк-перфоманс-труппа из Южной Калифорнии.
читать дальшеТруппа была сформирована в 2008 году, и изображает своеобразных "охотников за привидениями" в нео-викторианском стимпанк-стиле. У четверых основных участников труппы за плечами, как правило, ранцы, которые являются стим-отражением ранцев охотников из фильма 1984 года.
Лига участвует в стимпанк-фестивалях, конвентах, дает представления в ночных клубах и на корпоративах, а также принимает участие в выступлениях музыкальных групп, таких, как, например "Abney Park". Официальный сайт Лиги - leagueofsteam.com
Кроме этого, участники труппы уже два года снимаются в веб-сериале о своих похождениях - "Adventures of the League of S.T.E.A.M.". Серии длятся 3-5 минут, и каждая рассказывает о встрече членов Лиги с теми или иными сверхъестественными существами и явлениями: привидениями, троллем, кракеном и даже садовыми гномами. Сериал выкладывается на канале www.youtube.com/user/LeagueOfSTEAM
"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
После универской домашки брат пришел делить компьютер. Поругались, договорились на моих десяти минутах. Лег рядом, засек время. Минут через пять захрапел. Политех, я тебя боюсь. О_о
"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
Как не уснуть в ночь дедлайна? Посмотреть прохождение свежего инди-хоррора, конечно... Блин. Накроюсь одеялом, положу под подушку вилку и не сдамся без боя.
"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
— Маме ничего нельзя будет говорить? — спросил Кеша. — Ничего, — подтвердил Гесер. — А вот Гермиона… — Кеша исподлобья посмотрел на Гесера, — это подружка Гарри Поттера… — Я знаю, — ободрительно сказал Гесер. — Она родителям рассказала. — Но потом, вспомни, была вынуждена стереть им память, — ласково заметил Гесер. — Поверь, лучше вообще ничего не рассказывать. Да, после книг Роулинг работать стало гораздо проще. Основную концепцию дети схватывают на лету, только отсутствие Хогвартса их крайне огорчает. Гесер утверждает, что Роулинг написала свои книги по заказу лондонского Дозора, точнее — обоих Дозоров, а разрешение на дозированную выдачу ей информации принимала Инквизиция. Может быть, это правда. А может быть, он просто шутит. Светлым Иным возможность пошутить легко заменяет невозможность соврать.
С. Лукьяненко, "Новый дозор".
Люблю Дозоры, особенно "Последний" и "Новый". И стиль более-менее выравнивается, и сюжет закручивается, и персонажей выворачивает с самых неожиданных сторон. Отсылки к фильмам - "снам" здоровские. Еще можно откопать много хорошей музыки (хочу теперь плеер как у Городецкого, чтоб настроение угадывал ) и выяснить, что Иными являются как минимум Кипелов и Шклярский. Последнего упоминают едва ли не в каждой части! А вот "Черновик" и иже с ним не пошли. Кое-как осилила первую книгу, поплевалась и бросила.
"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
Пусть и тут полежит. [J]Pure_air[/J], человечище, без тебя это безобразие никогда бы не появилось на свет))
Название: Будь сильным Автор: Mad Sleepwalker Фэндом: NWN: Hordes of Underdark Персонажи: Дикин, ГГ(ж), Вален - фоном Рейтинг: PG-13 Жанры: Джен, Флафф, Повседневность Предупреждения: OOC Описание: Постканон. Мир спасли, Мефистотеля забороли - можно и книжки печатать.
Большой город Дикина не пугал. Скорее, приводил в некоторое замешательство. Все эти вывески, огни, люди, существа, бродящие по улочкам – для города они были законопослушными гражданами, но инстинкты твердили кобольду иное. К примеру, то, что зубами некоторых прохожих можно перемалывать в мелкую крошку камень. Или то, что точно такие же… прохожие в недавнем прошлом пытались Дикина сожрать, и даже не по одному разу. В пустыне, или Подгорье, или Кании было проще и немножечко чище. Потому что все измерялось твоей опасностью или степенью крутости Босса, но никак не ростом или расой. В пустыне, или Подгорье, или Кании никто не смотрел на Дикина сверху вниз, никто не толкался и не дергал за крылья. А в городе все было по-другому. Нужно было изворачиваться, думать, что-то говорить. И никто никого не принимал всерьез. Вообще никто. В присутствии Босса, конечно, Дикину было много легче. Но цель визита… ух. То, зачем они заявились в славный Невервинтер – все трое, вместе с тифлингом Валеном - заставляло кобольда нервно грызть когти и озираться по сторонам в поисках путей к отступлению.
читать дальшеРюкзак, видавший такие виды, что поплохело бы и Герою из Героев, ощутимо оттягивал спину; большую часть места в нем занимала перевязанная тонкими веревками рукопись – новый, законченный неделю назад роман. Орды Андердарка, то бишь. Что касается Дикина – он уже много-много раз порывался повернуть, сбежать, но каждый раз натыкался на цепкий взгляд Босса и быстро передумывал. - Дикин, не дергайся, – прислонившись спиной к стене, девушка нахмурилась и перевернула карту. – Это точно здесь? - Так, Босс, - повел носом Дикин. Запах этого места нельзя было не узнать: пот, канцелярская краска и целые кучи пахучей, низкосортной бумаги. Здание, покрытое прочной глиняной черепицей, было типографией – и, по совместительству, издательством, из которого Дикина вышвырнули еще до начала второго его путешествия. Давно это было. Больно, наверно. Как коготь с размаху выдернуть, вот примерно так же. И сегодня Дикину вновь нужно было встретиться с усатым, раздувшимся, похожим на бочку мужчиной, который кричал тогда громко и натужно – даже в ушах звенело. Не одному встретиться, конечно, в компании Босса – но… Ох. Отступив на шаг, кобольд уперся хвостом в колени рыжего тифлинга. Тот протянул руку – грубую, горячую, чуть пахнущую пеплом – и подтолкнул барда между крыльев. По голове даже потрепал, почти сочувственно. Что-то вроде «Не дрейфь, крылатый». Но уйти не позволил. И не позволит, сколько не проси. Вален всегда был на стороне Босса – и до Адов, и после. Даже в новом, наземном мире сопровождать согласился – хоть и жмурился от света, хоть и тосковал чуть-чуть по той Провидице-дроу. Иногда, конечно, Дикин задавался вопросами вроде «Как Босс его терпит?» или «Почему они до сих пор не перебили друг друга?», но в основном старался об этом не думать. Не разберешься с ними. Люди… Этажами выше что-то с отвратительным треском разбилось. Следом раздался гнусавый вопль – что-то там о гранках, ошибках и пылающих задах наборщиков. Босс поцокала языком, прищурившись. Бледная после возвращения из Кании, с косым, неровно сшитым швом на щеке, с проседью в волосах – умертвие с картинок, точь-в-точь. - Ну и горазд же орать твой издатель. Пошли? И вот тут-то Дикину вновь захотелось убежать, спрятаться, забиться в нору – глубоко-глубоко, так, чтобы никто не увидел и никто не нашел. Потому что страшно, потому что противно, потому что неловко, потому что, потому что… С другой стороны, и Босс, и Вален пришли в город специально – пришли с Дикином, пришли за Дикина, пришли из самого из Восьмого Круга, лишь чтобы проследить, что у кобольда получится подняться вот по этим вот ступеням. Оба слабые, слегка нематериальные – пришли, чтоб просто поддержать; цеп и меч тут совсем не при чем. И пугать издателя Босс ну совсем не собиралась. Дикин ценил участие… друзей, правда ценил. Но в такие моменты – моменты полного разброда – он начинал дышать огнем. Только этого не хватало. Хотя… тут ведь и одного чиха хватит. Кобольд поскреб когтем деревянную отделку. Жечь или не жечь? Вот в чем вопрос. Заметив растерянность барда, тифлинг и Босс переглянулись понимающе, и даже не в первый раз. Босс подняла бровь – Вален качнул головой и в том же духе. Будто диалог вели, безмолвный, непонятный для посторонних ушей и глаз. Наконец, знаком попросив тифлинга отойти, девушка опустилась на колени. Чуткий нос Дикина тут же уловил запах полыни, металла и чего-то сладкого. С момента возвращения Босс постоянно таскала в карманах дешевые сладости. Не ела – но таскала. - Дикин, ты должен сделать это один. Мы с Валеном можем помочь, но войти и поговорить с тем человеком ты должен сам. Правильно? «Правильно» - согласился Дикин. Правильно – но лапы в трофейных сапогах словно сами собою приросли к мостовой, и подниматься наверх – по ступеням, четыре их - не захотелось еще больше. Поэтому кобольд засопел и отвернулся. Ждать. Босс выдохнула, подперев руками подбородок. Выдохнула без раздражения, как-то беззлобно-устало. Помолчала немного, соображая, чего бы такое ему, Дикину, сказать. На издательство глянула. На Валена, который, стоя в стороне, вроде как и не подслушивал, но прекрасно понимал каждое произнесенное слово – уж в чем-чем, а в этом кобольд был уверен. - Хоть я и не знаю, как с тобой обошлись в прошлый раз, уверена, пришлось тебе нелегко. Но теперь-то все по-другому, так? И ты стал другим. Героем заделался. А издатель твой так и остался жбаном с забродившим пивом, - морщинки на лбу Босса разгладились: девушка ободряюще улыбнулась. - Давай, малыш. Если не войдешь сейчас, то не войдешь никогда. И «Орды» свои тоже не напечатаешь, кстати. «Орды»! Босс, прекрасно зная о том, надавила на больное место. Эту книгу Дикин ценил гораздо больше, чем прошлую, «Тени Андертайда». «Тени» не тонули в лаве загробных миров; рукописи романа, может, и пережили взгляд древней Медузы, но их не жевал драколич и не рвали в клочки вампиры… «Орды» были более… живыми, наверно. И они должны были быть напечатаны. В этом случае весь Фаерун – точно ведь весь! - узнал бы о приключениях Босса и ее верного компаньона. А еще у Дикина появились бы деньги на… на всякое. Наверняка появились бы – Босс предлагала выбить монеты за все-все проданные тиражи. Однако… Не зная, куда деться от внимательных глаз Босса, Дикин в отчаянии уставился на тифлинга у ступеней издательства. Поймав взгляд крылатого, Вален кивнул и как бы невзначай перехватил поудобнее цеп. Кобольд распрямился, раздулся, расправил крылья и будто бы стал выше ростом. Только ради «Орд». - Босс пойдет с Дикином туда? – наверно, в сотый за день раз спросил бард. Тут уж у кого хочешь нервы бы сдали. Но Босс – поседевшая, вернувшаяся из Адов Босс - не разозлилась. Разучилась уже, наверно. - Мы будем с тобой, я и Вален. И если что-то пойдет не так… – меч не живого – не мертвого Энсенрика девушка задела будто бы случайно. А подмигнула вполне осознанно. - Ну, ты понял, в общем. Иди вперед, поднимешься первым. И знаешь, что? Поманив Дикина к себе - аккуратно, незаметно - Босс, оглянувшись, приложила палец к губам: «Молчи». Крылатый сделал пару шажков вперед, и в следующий момент девушка притянула его за плечо. Уха кобольда коснулись сухие, потрескавшиеся губы, и голос, от которого по всему дикинову тельцу пошла дрожь, шепнул: - Икстирия Чешуйчатый Певец*, будь сильным.
… Шаткую, дырявую дверь в кабинет издателя открыли пинком. Деньги таки выбили, и из здания Дикин вышел сгибаясь под тяжестью новеньких монет. «Орды Андердарка» появились в продаже несколько недель спустя и наделали много шума. Причем не последнюю роль в создании этого самого шума сыграли иллюстрации, комментарии и приписки Автора, каким-то волшебным образом сокрытые от глаз Босс. Позже ходили слухи, будто часть записей самого первого, неподцензурного издания - кстати, в результате несчастного случая тираж почти полностью погиб - напрямую касалась личной жизни Героини… но это всего лишь слухи. В издательстве никто не пострадал. Подпалины – не в счет.
*Икстирия Чешуйчатый Певец - Истинное имя Дикина. См. главу про Канию, Спящего и иже с ними.
Фигуры на Мелу Как мы помним в серии книг о Тиффани упоминаются лошадь и великан. Плавая в интернет-море, наткнулась на статью о меловых фигурах. Решила, что и Вам будет интересно.
Прекрасно же. Люблю цикл про Тиффани и ведьм вообще. А тут еще и картинки накопались - одну даже видела в качестве иллюстрации к книге. "Зимовому", кажется. Жаль, "Гиганта" с Мела нет))
"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
Орды. Глава девятая, часть первая. Еще немного, и главгероиня дотопает наконец до пункта назначения. О горе мне...
Если на год запереть психиатра в комнате с человеком, считающим себя Наполеоном, то кто выйдет оттуда — два нормальных человека или два Наполеона?
C. Кинг. Вроде как.
«Утро» того дня неслось вприпрыжку тем скорей, чем сильней становилось нетерпение Халастера. На первых порах оно (нетерпение, то бишь) напоминало незримого надсмотрщика, который поглядывал из-за плеча, тем самым заставляя шевелиться немного быстрее. читать дальше Затем этот самый надсмотрщик обзавелся длиннющим хлыстом и принялся подгонять нас во время сборов. Причем, нас всех, независимо от пола, возраста и расы. Зацепило и покойного Энсенрика: наблюдать меч, своим ходом продвигающийся к дверям – занятие, сопровождаемое весьма своеобразными ощущениями. Ну а после надсмотрщик исчез – распался на части, растворился в воздухе, чтобы с пылью и вонью древних пещер проникнуть в легкие, в голову, и уже оттуда управлять непослушными руками, ногами, чьими-то крыльями… В общем, к последней обители Халастера мы приближались спотыкаясь, хихикая и пошатываясь от разрывающей голову самоуверенности. Неприятно это не было, да и эмоций не вызывало. Уже. Естественно, что о более-менее трезвой оценке ситуаций даже речь не шла. Натирра продержалась дольше всех – по части выдержки и терпения ей не было равных. Именно дроу, отчаявшись дождаться реакции со стороны попутчиков, первой вызвала некое… существо. Пожалуй, его можно было бы обозвать пауком: шесть высоких, неожиданно мощных ножек, прочное, но гибкое серое тело и количество глаз, вдвое превышающее принятый «паучий» стандарт. Понятия не имею, откуда выбралась эта зверюшка, но… все же здорово, что она на нашей стороне. Томми, спохватившись, откуда-то вытянул Тень – от его силуэта, разрастаясь ввысь и вширь, отделился ком сгущенной темноты; в районе головы поблескивали два светлых пятнышка. Я так и не решилась ничего призвать: концентрация ни к дьяволу, фамильяр – и тот отказался явиться. Скотина каркающая. Хорошо, что Мастер Дроган не дожил… Дикен даже стараться не стал – лишь поплотнее пристегнул рюкзак и, на подходе, прокашлялся. …Двери (ну почему, почему опять двери? Среди воды, пещер и камня?) в темницу великого мага открыли слаженным пинком.
Нас не ждали, что странно. Под дверями не оказалось магических растяжек, в косяке – злобнейшего приведения, над скобой – призванного прямиков с Планов монстра или, на худой конец, таза с плохо разведенной известью. Даже часовых на входе – и тех не было. Вот она, хваленая эльфийская мудрость. В итоге встретили нашу компанию поистине картинными поворотами ушастых голов и, перво-наперво, растерянным молчанием. Ну, до того момента, когда с мест поднялась стража, конечно. Потом… было громко. Быть может, всему виной интереснейшая, но прерванная на полуслове процедура допроса? Наверняка. Но, думаю, начать все же следует с залы – ибо не сказать хоть пары слов о месте, в котором мы очутились, значит, не сказать вообще ничего. Зала не была огромной, нет. Та же комната формианов, матку которых пришлось извлекать из оков с боем, казалась больше в разы. Но само ощущение места давило на виски и нервы – ощущение глухого, нереального вакуума, полутьмы, в которой терялись звуки, а цвета казались размытыми из-за зависшей в воздухе пыли. Более-менее светло было только в центре – за каменными возвышенностями, там, где находился… э, ладно, назовем это заготовкой для портала: столб энергии, терявшийся где-то под высоченным потолком, столб пустой и ни к чему не привязанный. Пространство искривляли так и сяк, но ничего путнего из этого, по-видимому, не вышло. То ли непосредственный хозяин помещения постарался, то ли дроу чего-то там недопоняли. Да и не мудрено. Пронизанный магией воздух буквально звенел от напряжения; крупные кристаллы чего-то искрящегося оседали на полу и чуть подрагивающих стенах. Наступать на них ну совсем не хотелось – ни нам, ни оккупировавшим Подгорье эльфам; только Халастер, по-видимому, мог спокойно прикасаться к ним. Но не прикасался – по понятным обстоятельствам. К вопросу о Черном плаще. Халастер – фигура, заключенная в треугольник из мерцающих камней – держался молодцом ровно в той степени, в которой можно держаться им, загинаясь от сильной, назойливой боли. Уж на нее-то дроу не скупились – особенно та, что, по-моему, и управляла всеми собравшимися в пещере. Процент навешанного на тело металла существенно уступал проценту этого самого неприкрытого тела; из-за всего вышеописанного эльфийка напоминала странный, отчаянно жестикулирующий доспех. Однако, стоит признать, голос ее гремел – гремел, отскакивая от каменных стен, и заполнял собой все пространство того зала. Бархатный, властный – взять да и не подчиниться ему было бы очень и очень проблематично... поэтому никто особо не пытался. Все: лучники, что застыли на искусственного вида утесах, солдаты, окружавшие плененного Халастера – даже мы, пристроившиеся в дверях! – слушали маленькую недовольную дроу со смесью страха и навязчивого восхищения. Но из-за эха и разделявшего нас расстояния не понимали ни слова. Я, закрыв глаза, какое-то время вглядывалась в магический вихрь фиолетового цвета, который, сгущаясь и разжижаясь, перемещался вокруг камней-замков. Страшная вещь и верный знак, что магии – сконцентрированной, бешеной – в зале столько, что хоть топорище вешай. Ух. Дроган рассказывал о таком когда-то очень давно. Кажется, еще пару часов, и она станет видна даже невооруженным глазом; свет преломится, и…
Захрипев, Халастер упал, наградив всех присутствующих острой резью в коленных чашечках. Воздух стал жиже; магическое поле больше не прикрывало группу из двух чересчур везучих приключенцев, одного кобольда и самой странной в мире дроу. В общем, нас заметили. И заметил. Да. Заметил. Как бы описать то чувство, когда начинаешь кожей ощущать, что по тебе, гм, ползает чей-то взгляд? В самом прямом из всех существующих смыслов? Пристальный, оценивающий, покрытый панцирем и, несомненно, имеющий пару-другую запасных конечностей? По-видимому, никак. Да и шут с ним, с этим взглядом. Нашла ж время для словесных извращений. Призванный Натиррой паучара обнаружил в своей толстенной броне несколько стрел и бросился вперед, перебирая острыми как лезвия лапами. Чуть позже от его ядовитых клыков не поздоровилось первому нападавшему: эльф тонко вскрикнул, когда нечто мохнатое и разозленное вцепилось ему в лодыжку с намерением эту самую лодыжку оторвать. Лодыжку, защищенную, кстати, нехилой броней… Не злить Натирру – это не будущее, вдруг что. Не. Злить. Никогда. Не при каких обстоятельствах. – Откуда этот?.. – спохватилась я, когда от эльфа уже мало что осталось, а зверюжина, на манер тарана, двинулась дальше. Однако, поздно. Натирра… ушла. Выдох. Не ушла. Исчезла на время, и теперь ее передвижение можно было отследить разве что по синеватому отсвету, не видимому простому глазу и требующему хоть какой-то концентрации. В общем, во всей той кутерьме разглядеть «нашу» (о боги…) дроу было практически невозможно. Как, в принципе, и засечь остальных моих спутников: Томми слился с обстановкой – в тенях он чувствовал себя замечательно, – а Дикен пригнулся, сложил крылья и уже бочком-бочком продвигался к центру залы. К камням – главной, по словам Натирры, цели – и пленному магу. Я же, закрытая относительно прочным щитом, торчала у входа, пошатывалась в такт магическому вихрю, и, отвлекая внимание, по всей видимости, играла роль подушечки для болтов. Красота. Нет, правда. Надо-что-то-делать. Пальцы сами собой легли на рукоять Энсенрикова меча. Я отдернула руку – нет. Освободим Халастера, выйдем из лабиринтов Подгорья, и эта штука мне больше не понадобится. Хватит. – *Штука? Неблагодарная ты, магичка*. Где-то далеко, на другом краю, запел Дикен. Его вопли раскатывались по залу как голос той самой дроу – только много, много сильнее. А еще в них ясно прослеживалось что-то про «Дум-дум» и «Обречены-ы-ы!!!» …Проехали.
Вот так все началось. Мир, сжавшийся до размеров разноцветных вспышек. Туповатое «вперед» – импульс, вразнобой управляющий всеми конечностями. Три камня в роли якорей для забродившего сознания и две синие-синие ледышки, смотрящие куда глубже, чем просто в душу. Негусто. Я не могу сказать, сколько дроу пали от моей руки, или кинжала Томми, или сапога Натирры. Мы все просто делали то, что умели, не больше и не меньше. Кололи, уворачивались, чаровали, каким-то шестым чувством понимая, что дроу обречены – и все под неусыпным контролем клейкого фиолетового вихря. Чистый октарин. Первый камень из трех разбил Дикен – уничтожил вязь из символов и, раскалив, одним прикосновением измельчил до состояния каменной крошки. Маленький, легкий, окруженный коконом из пламени, он выглядел очень и очень… неуместно, вот. Тимофаррар был бы им доволен. Нужно б привет передать, когда вернусь. Если вернусь. Второй маячок – на совести Энсенрика. Разбить камень с первой попытки не получилось, а на вторую не хватило времени – сзади подкралось нечто, напоминающее мокрицу. Только размером побольше. И с клыками, куда ж без них. Пульсар я швырнула не глядя – дело закончила Натирра. Проявившись на миг, она одобрительно кивнула; на коже «мокрицы» расползлись первые трещины. Третий камень прикончили сообща. Цепь распалась. Пещера вздрогнула, фиолетовый вихрь взорвался, на полу начала распрямляться чуть сгорбленная фигура и… в общем-то, на этом самом месте можно и нужно поставить жирное многоточие. Но лучше пустить интермедией сцену про то, как верные лопатки мучительницы-дроу пытаются закопать хозяйку прямо в каменный пол.
Халастер. Живая легенда, отгрохавшая башню с нескончаемыми подземельями и в них же окончательно свихнувшаяся; безумец, которому хватило воображения перебить собственных учеников; цель всего нашего путешествия, которое стоило жизни одной слишком самоуверенной эльфке... Перечислять все его титулы – значит с головой уйти куда-то в философо-исторические дебри, чтобы еще раз все их переврать. Как ни странно, ничего такого легендарного мне в присутствии Халастера не испытывалось. Да, рядом, на расстоянии пары локтей, поднималась на ноги легендарнейшая личность, и тьма-тьмущая историков сожрали б свои труды за одну лишь беседу с ним – но спокойнее от этого не становилось. Облегчения, что вот теперь-то можно запихнуть Энсенрика в сумку и вернуться домой, тоже не было. Страшно было, вот что. Ибо первое, что сделал Халастер – уничтожил выживших дроу. Жестоко. Энсенриково «Дунул, плюнул – туши свет» лучше всего, наверно, описало бы ту ситуацию. Они просто упали: кто молча, стиснув зубы, а кто с криком, пытаясь спастись; одни бросились к порталу, другие – к дверям. Но Халастер нашел всех. И… пожалуй, это выглядело так, будто мышцы ушастых ополчились на их же кости со всеми отсюда вытекающими. Глядя на корчащихся дроу, Подвисельник сплюнул. Его лицо сводила судорога – видимо, Томми тошнило. Отскочив, он оттащил подальше и Дикена, который, казалось, и дышать-то перестал. Натирра почтительно отступила на несколько шагов, не сводя глаз с рук мага; вся ее поза выдавала опасливое напряжение. Даже Энсенрик затаился – забился в самый дальний угол сознания и уже оттуда фонтанировал волнением и тревогой. Мне пришлось остаться. Отойдешь тут, когда сапоги в самом буквальном смысле прикованы к полу… Не лучшее обращение со спасителями, между прочим. А Халастер встал – высокий, пыльный и высохший, как мумия. На легендарного себя он походил меньше всего: наверняка сказались дни и месяцы в плену у темных эльфов. Стирая пяткой цепь магического круга, маг напоминал чьего-то старого-престарого дедулю, при общении с которым чувствуешь, как шарики и шестеренки в твоей голове начинают отплясывать что-то совсем уж дикое. Он был тощим и лысоватым – но волосам, что сохранились, могла бы позавидовать любая придворная дама. Ибо длинные и светлые. Может, спутанные чуток, не без этого. Изорванный хлам, что покрывал тело Черного плаща, придавал ему еще большее сходство с чьим-то свихнувшимся дедом. Да и пахло от него соответствующе. А ведь если честно, деда-то у меня и не было никогда. Ни у меня, ни у кого-либо из поместья. Но бродить по Хиллтопу, помогая Мишке, которая, в свою очередь, помогала всем страждущим, пришлось немало… кхм. Выдавали Халастера только глаза – таким взглядом, наверно, можно поджигать фитили. С расстояния. Пачками. Рассматривая меня, он, казалось, видел куда дальше – и Натирру, и Дикена с Подвисельником, и самые темные углы лабиринтов, и даже поверхность. Наконец маг, сморщив нос, отвернулся – колени подкосились, и я еле устояла на ногах. Никогда еще меч Энсенрика не был таким тяжелым… Халастер переключил свое внимание на дроу, которая мучила его некоторое время назад. Что-то буркнув себе под нос, он наклонился и с размаху пнул женщину по животу; та не шелохнулась. Лишь из уголка ее губ потянулась струйка крови пополам со слюной. Я, конечно, никогда не была и не стану на сторону эльфов, но мне тогда было ее жаль. Чисто по-человечески. Полюбовавшись на дело ног своих, Халастер, удовлетворенно крякнув, разогнулся. Чихнул. (Подгорье, как счастливая собака, подстроилось под своего создателя, и чих вышел поистине громоподобным). Вновь посмотрел на меня, скорчив лицо в скорбной гримасе. И заговорил.
"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
Буду сбрасывать потихоньку. Этого вроде не было еще.
Название: Про гордость Автор: Mad Sleepwalker Фэндом: Neverwinter Nights Персонажи: Дикен Рейтинг: G Описание: По мотивам SoU. Дикен помнит, как это было.
Как разбегались трещины по кристаллам Миталлара, как вопила от боли и ярости ведьма-медуза – сгорая в магическом пламени, она закидывала назад голову с помертвевшими волосами-гадюками и изрыгала проклятия такой силы, что пара-другая вот точно отрастили крылья и унеслись куда-то вверх. В тон ведьме трещал, громыхал, жаловался на разные голоса ее любимый город: Андертайд падал, возвращаясь в породившие его пески.
Эти воспоминания часто приходят к Дикену во сне – уже под утро, если в верхнем мире ожидается буря. Бороться с ними ему не по силам, да и особо не хочется. Они рождают в груди кобольда гордость – за себя, за Босса и за того дварфа, что остался умирать в песчаной ловушке.
Дикен помнит, чем это стало.
А стало все коридором из сплошной, непроглядной темени, дрожащей рукой Босса на его плече и тускло-горьким светом, от которого несло жаром всех пустынь сразу. Мертвым воздухом огромных барханов, последними полувязкими каплями из фляжек, стрекотом ночных насекомых и упоительно-живым шорохом каравана. Горькими травами и сухими ладонями лекарей. Раскопками на месте подземного храма – вопреки всему, они увенчались успехом.
Все эти вещи маленький бард забыл бы с превеликим удовольствием – в историях, что он читал и рассказывал Старому Мастеру, не было места целителям, бинтам и насекомым, лезущим поближе к гноящимся ранкам. Не было места слабости и потерям, боль от которых не забивалась никак и ничем. Они, истории эти, заканчивались триумфом Героев, полным и безоговорочным – а в истории Дикена триумфа почему-то не получилось. Они победили – и Дикен, и Босс, и полуорк с девушкой-дварфом – но, вдоволь накопавшись в грязи и песках, приняли победу как данность.
А еще Дикен помнит, что из всего этого вышло.
Крылья, вот что.
Горячие и тяжелые, они проявились в виде двух набухших бугров, когда кобольд с караваном возвращался… нет, дома у него больше не было, потому и возвращался он куда глаза глядят. (Глядели они преимущественно в сторону усадьбы Мастера Дрогана, но эту деталь можно опустить). В общем, Дикен возвращался, болтал с попутчиками, дописывал книгу и даже строил планы – но вдруг у него разболелась спина. Еще как разболелась! Раскаленный штырь под кожей, от носа до хвоста длиной, казался ему сущим пустяком по сравнению с той болью…
Почуяв неладное, бард тогда забился в самый дальний и темный угол вагона – отлеживаться, по старой-то памяти. Но боль не желала проходить, даже наоборот, крепла с каждым часом, пока не подчинила себе каждый сустав, каждую Дикенову косточку. А потом прорвалась – в двух точках на спине. Кобольд, вскрикнув, впервые в своей жизни дыхнул огнем… Как больший, сильный Старый Мастер – только огнем. Не льдом, не стужей. Огнем.
И… струсил. Похватав пожитки, сбежал, бросил Босса наедине с тем, что везли в большом замороженном ящике – хотя совсем этим не гордился.
И сейчас тоже не гордится.
Оглядываясь на свое первое приключение, Дикен уже оттуда корчит себе нынешнему рожи и злится. Стоит признаться: он не был ни хорошим поваром, ни сильным бойцом, да и верным напарником барда можно было назвать лишь с крепкого перепоя, о чем не уставали напоминать халфлинги из каравана.
Но теперь все будет по-другому. Босс простит Дикена, непременно простит, чего бы это ни стоило – и будет гордиться своим маленьким компаньоном. Приглядываясь к приключению будущему, покрытому мглою и пылью Подгорья, кобольд ждет от него опасностей, ловушек, славы и, непременно, кое-каких дополнительных… штуковин.
Клыки побольше, что ли, загадать?
Название: Зря. Автор: Mad Sleepwalker Фэндом: Кошмар на улице Вязов, American McGee's Alice (кроссовер) Персонажи: Фредди Крюгер, Алиса Лидделл Рейтинг: PG-13 Описание: Он выбрал не тот сон. Всего-то навсего.
«Когда-то в этом доме злая девочка по имени Нэнси Томпсон разбила об его голову кофейник. И если бы все этим ограничилось! Так нет же, она переломала ему ребра тяжелым молотом, подвешенным за дверью; взорвала под потолком лампочку, усыпав его картечью; и, вдобавок ко всему прочему, облила с головы до ног бензином…»
«Фредди Крюгер и железная леди», Джек Кент
За всю свою долгую и крайне продуктивную не-жизнь Фредди перевидал множество снов, самых-самых разных. Кристальные, простые – они разбивались легко, как бутылочное стекло, и с такой же легкостью окрашивались во все нужные для дела оттенки. Само же дело шло размеренно и ровно: дети получали кошмары, Фредди – души. Или картечь в лоб. Или перчатку в печень – вполне привычный ход событий. Однако то, что предстало глазам Крюгера в этот раз, выходило за рамки снов вообще. И теперь маньяк всея улицы Вязов начинал сдержано паниковать.
… По небу плыли тяжелые, прямо таки стального цвета тучи; время от времени что-то где-то гремело и накрапывал дождь. Непрозрачный, вязкий, он сходу проедал знаменитую крюгеровскую перчатку, отчего передвигался Фредди аки подбитая ворона: перебежками, баюкая калеченую руку под свитером. Вдали виднелся редкой уродливости замок. Из-под земли клубами валил дым; пахло вокруг железом и гарью - совсем как в родной котельной - но оптимизма эта деталь почему-то не внушала.
Лес без края-конца обступал Фредди все теснее и, казалось, действовал как одно живое существо. Пару часов назад, когда маньяк, предвкушая эффектное представление, одним глазком подглядывал чужой сон, цепкие лианы обхватили его за шею, за руки, за ноги и втащили уже целиком, попутно сбив с головы любимую шляпу. После были муравьи, пожелавшие сожрать сноходца сразу по прибытию. А спустя несколько минут ему пришлось уносить ноги от гигантской курящей гусеницы!
Нарезая круги меж деревьев, Крюгер старательно глядел под ноги, огибал все, что так или иначе подавало признаки жизни, и проклинал небеса. Последнюю свою жертву он нашел в психиатрической клинике «Рутледж». Спятившая после смерти родителей, болтающая с драным кроликом, обедающая лишь через трубку – девчонка казалась даже слишком легкой добычей. Подковырнуть свихнувшийся разум – что уж там, раз плюнуть! Но…
- Эй, ты! С когтями! – окликнули сзади.
Круто развернувшись, маньяк увидел ее – девушку с больничной койки, сидящую на качелях. Только… чуть другую.
Она стала... сильнее. Младше лет на пять. Сменила больничную рубашку на платье с передником, низ которого оттягивала колода карт; они заметно светили сквозь тонкую ткань. Из волос пропала проседь, из глаз – безумный блеск… нет, не пропал. Просто преобразился: смотрела девчонка прямо, смело и более чем вменяемо. А в руках держала нож – здоровенный, едва ли не в треть роста, и чем-то запачканный.
- Привет? – нехорошо прищурившись, Лидделл поднялась, аккуратно отряхнула подол от пыли и листьев и сделала шаг вперед. Фредди попятился: макушку несостоявшейся жертвы венчала шляпа. Его шляпа.
В кустах неподалеку мелькнула острозубая улыбка вездесущего Чеширского Кота.
Название: Прочувствуй это Автор: Mad Sleepwalker Фэндом: To the Moon Персонажи: Доктор Уоттс, Доктор Розалин Рейтинг: PG-13 Описание: Сцена на мосту. Пропущенное.
- Ты же понимаешь что потом произойдет, да? Все равно, что наблюдать крушение поезда. - Концовка не так важна, как все эти моменты, ведущие к ней. Самое главное, что сейчас, здесь, они счастливы. (д-р Розалин, д-р Уоттс)
Что ни говори, а доктору Уоттсу нравилась его работа. Перекраивать мозги стариков так, чтобы те умирали счастливыми – было в этом что-то очень… чистое. Плюс – хорошая зарплата, сносная напарница и полные карманы впечатлений. Ну, или штаны, посмотрим правде в глаза. Напрягало только одно: в последнее время клиентам «Зигмунда» припирало умирать именно в ночь – часам к двум-трем, не раньше и не позже. Таким образом, череда случайных вызовов грозила перерасти в отвратительную тенденцию…
- Твою мать! – в сердцах выругался Уоттс. - Неужели нельзя было приделать к этой хреновине поручни?! Ракета уходила тихо – настолько, насколько слово «тихо» вообще можно применять к подобной громадине. Волна воздуха больно ударила по ушам, безликие силуэты на мосту взревели, кто-то зааплодировал и бросился к ограждению – видимо, Джоуи, брат старика. Несмотря на бликующую лысину, выглядел он довольно неплохо. Для воскрешенного покойника, конечно. - Не валяй дурака. Даже если свалишься, ничего не случится, - подставляя лицо теплому закатному солнцу, доктор Розалин, казалось, от души наслаждалась происходящим. И нерешительностью коллеги – в том числе. Девушка ловко извернулась на парапете, дернула стоящего рядом напарника за штанину и похлопала рукой рядом с собою. – Садись давай. Иначе я расскажу всем, что ты спишь с игрушечным утконосом. И учти, мне поверят. Угроза подействовала: с опаской заглянув за край подмоста, Нил бухнулся рядом с девушкой. Парапет зашатался. Совсем чуть-чуть – аккурат в такт движению нарисованных волн, но и этого хватило, чтобы желудок Уоттса свалил куда-то в район левой пятки – свежи, свежи еще были воспоминания о злосчастном маяке! - Ты же не станешь меня сталкивать? - Повторяешься. - Ну и высотень. Уоттс выдохнул, пытаясь игнорировать подступившую к горлу тошноту. Ракеты-ракетами, а кое у кого обнаружилась неслабая такая акрофобия. Алая вспышка заставила доктора намертво вцепиться в парапет. Почти вовремя. Клиенты «Зигмунда» умирали несколько раз в неделю, но каждая следующая смерть весомо отличалась от предыдущей. И каждый раз наблюдать за этим было немного жутко. - Думаешь, Джонни уже… - осторожно начал Нил. - Еще нет, - Розалин посмотрела на часы. – Минут десять осталось. Подождем здесь. Парень пожал плечами – ждать так ждать. Главное – не смотреть по сторонам. И вниз. Особенно вниз. В конце-концов, ему приходилось бывать и в менее приятных местах. Взять ту же университетскую столовую. Или кухню в общаге. Привкус дешевых гамбургеров и пережаренной вермишели не проходил несколько последующих лет… Доктор аккуратно снял очки: дужка ослабла, и они то и дело пытались слететь. Окружающий мир поплыл; фигура напарницы немного смазалась. Хотя ей и так было неплохо. Смуглая кожа, растрепанные волосы, солнце - все это определенно шло доктору Розалин… да и атмосфера располагала… Новая вспышка алого, казалось, потрясла пейзаж до основания. Море, мост и умирающий старик на фоне. Романтика в чистом виде! - Этот мир так хорош за минуту до взрыва… - мысленно плюнув через плечо, мурлыкнул Уоттс. И потянулся к плечам Розалин. Ну, или попытался. Ну, почти. - Уоттс, во-первых, не минуту, а секунду, - раздраженно отмахнулась та. А во-вторых, будь добр, следи за руками. … Хотя бы попытался. А позже – отодвинулся как можно дальше, едва не слетев с парапета, водрузил очки на место, отогнал левые мысли и принялся с интересом рассматривать основательно, с чувством ношеный рабочий халат. Халат, в отличие от неприступной Розалин, не возражал. Униформа – спонсор неудачных свиданий. Спрашивайте во всех магазинах вашего города! На рукаве халата обнаружилось немалых размеров пятно от кофе, оставленное, видимо, утром. Подумать только, еще недавно их с Розалин материла техподдержка! Уоттс незаметно прищелкнул пальцами, и на краю парапета проявилась наполненная чашка. С утконосами. Похоже, эти твари имели свойство наглухо въедаться в любое сознание. Еще одна вспышка пришлась кстати: неловкое движение, обожженные руки - и чашка благополучно свалилась вниз. На ее место пришла другая – меньше, неполная, зато с ромбиками. Желтыми, что символично. Ложки – нет, кофе – есть. Матрица рулит! - Что это? – с интересом принюхалась доктор Розалин. Уоттс поднял чашку на уровень глаз и с наигранным интересом заглянул внутрь. - Кофе. Вроде эспрессо. Ничерта в них не разбираюсь. - Гений, - закатила глаза девушка. - Как ты его сюда протащил? - Не смотри на меня так. Как зомби пачками клепать, так все нормально, а… - Баста, Нил. Ты неисправим. - Знаю. Отхлебнув, Уоттс довольно ухмыльнулся – иногда с Розалин было невозможно спорить. Потом поглядел на мутные, опухшие от недосыпа глаза напарницы и с неожиданной заботой протянул чашку ей. - Бери, я не жадный. Сама с ног валишься. Та еще ночка была, а? - Та еще, - устало согласилась девушка. Кофе в ее руках чуть заметно дрожал. - В отгул хочу. Уоттс понимающе кивнул. Идея провести выходные вдали от города посещала и его. Но – только не в горах. Похоже, маяк отбил уважение к высотам на долгие, долгие месяцы. - Фигли шеф нас отпустит, Роз. - А мы что-нибудь придумаем. Будто в первый раз. Новая вспышка неслабо расшатала подмост, однако Розалин, казалось, этого даже не заметила - прикрыв глаза, доктор с отсутствующим лицом грела ладони. Какой бы бесчувственной не выглядела Ева, уж кто-то, а Уоттс знал: сейчас она скрещивает пальцы - на удачу. Да и всегда скрещивала. - Нил? – Уоттс насторожился. Что-то в голосе напарницы ему не понравилось. От него стало как-то… душно. Неудобно. - М? - Зачем ты пьешь болеутоляющие? Только честно. Доктор Розалин требовательно посмотрела на напарника, склонив голову на бок. Карие глаза встретились с зелеными, в глубине зеленых что-то ехидно дрогнуло, и Уоттс со вздохом потянулся к оправе очков. Уже одно это выдавало процесс судорожного соображания с его стороны. - Слушай, давай не будем портить такой момент? – Нил приподнялся и показательно ткнул рукой в небо – туда, где сверхъестественно яркий, почти морковный горизонт рассекала светлая полоса. - Глянь, эта штуковина уже почти ушла в атмосферу! Рука доктора Розалин дернулась; на лице мелькнула тень разочарования. Выглядело все это так, будто доктор всерьез собралась отвесить коллеге подзатыльник, но почему-то передумала. - Я думала, мы друзья, - прищурившись, ровным голосом произнесла она. - Грязный ход, - Уоттс сбился на полуслове. Да не просто сбился – могло показаться, будто слова разом стали ему поперек горла. - Значит, нет? - Что именно «нет»? И снова вспышка – жуткая, продолжительная, с учащенным пульсом на фоне. Тряхнуло сильнее, чем прежде, пейзаж смазался, алая дымка по консистенции уже ничем не уступала застывшему киселю и не собиралась рассеиваться - не начало конца, не середина и даже не хвост. Скорее, концовка по сути своей. Вовремя. Очень. Кое-какие подробности своей небогатой личной жизни Уоттс предпочитал держать при себе. - Красиво он ушел. Джонни, в смысле. Умеют же некоторые… - с радостью сменил тему Нил. Теперь, когда его не сверлил взгляд напарницы, Уоттс чувствовал себя гораздо спокойнее. – Только не свались. Э… Ева? Все внимание Розалин было приковано к стремительно исчезающей точке в небесах. Наконец, точка ускорилась, дрогнула, пошла рябью… И взорвалась вспышкой густого апельсинового света.
- Все. Картинка рассыпалась. Или нет, не так. Скорее, размывалась. Плыла – как непросохший мольберт, на который художник-недоучка опрокинул стакан с водой. Потускнело и размазалось солнце, исчезли неписи, замерли звуки – странная это вещь, умирающий человеческий мозг. А доктор Розалин почти неуловимым жестом смахнула со щеки слезу. - Смотрите-ка! - осторожно покосился на нее Нил. - Кое-кто расчувствовался? Под самый конец! - Уоттс, заткнись. Ради всего святого. С моста донесся негромкий хлопок. Ева оглянулась – единственный реальный человек кроме докторов, сиделка Лили, кивнула и отключилась. Некоторое время пространство вокруг еще сохраняло форму ее силуэта, но вскоре мост потонул в густой темноте, которая неспешно, статно затягивала весь окружающий мир. Где местами, где целыми пазлами – кинговским Лангольерам такое и не снилось. Ромбообразная черная клякса проявилась и около парапета, тут же отхватив «в себя» полчашки кофе вместе с гущей. Доктор Розалин одернула халат, шикнула на нее, и клякса с позором ретировалась. Настало время уходить. - Представление окончено, занавес опущен, актеры разбежались отмечать аншлаг, – перехватив взгляд напарницы, Уоттс поежился. Наступающая темнота ему нравилась даже меньше, чем маринованные оливки. - Как ты там обычно говоришь? Подожди, сейчас вспомню… Внезапно Розалин улыбнулась чему-то своему. Потом аккуратно привстала на корточки, положила руку на плечо Уоттсу и… - Прочувствуй это, мгновение за мгнове… Бывают моменты, когда все намерения человека можно прочитать по лицу – глазам, губам. А иногда эти самые намерения повисают в воздухе вполне ощутимыми булыжниками. - Ева, нет. Не надо. – Уоттс начал медленно отодвигаться назад, пытаясь освободиться. Получалось… ну, в общем, никак не получалось. И уповать ему оставалось только на собственное красноречие… которое, в общем-то, куда-то резко подевалось. – Я буду сопротивляться. Ева, ты обещала. Не надо. Ев… а-а-а!!! Доктор Розалин резко поднялась на ноги и толкнула вперед изо всех сил. Нелепо взмахнув руками, Уоттс кувыркнулся вниз – туда, где еще оставались хоть какие-то цвета. - Ева-а-а-а-а!!! Я тебе этого не прощу-у-у-а-а!!!
Темнота поглотила воспоминания старика быстро: пара минут – и мрак замкнулся. Потом – сгустился. Пожрал сам себя. Сжался до размеров точки. И исчез на ладони Евы Розалин. От памяти Джонни ничего не осталось – лишь основа, белое, абсолютно чистое пространство. Вопреки ожиданиям, свет здесь был довольно мягким и не резал глаза. Но все же он раздражал: болтаться в первичном Ничто – удовольствие для придурков вроде Уоттса. Который, судя по звенящему в кармане передатчику, уже начинал нервничать. Розалин прочертила в воздухе несколько линий, вновь придавая реальности очертания, и заглянула в предполагаемый низ – там царила теплая, летняя ночь. Летнее небо, если говорить точнее. Незнакомые созвездия, теплый ветер и стрекот сверчков. Дети на краю обрыва. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Ева распустила волосы, разулась и шагнула вниз.
"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
Поздновато, но все же. |Night Elf|, добро пожаловать! Не ожидала увидеть вас у себя, вот действительно Ваши посты по миру МакГи чудесны и чудесаты! Я была обязана это написать Располагайтесь))
"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
Это лето научило меня многому. Например, как выжить в чужой стране без денег, документов и связи. Или реанимировать ноутбук после падения с лестницы. Или перемотать лапу сопротивляющейся, кусающейся и воющей собаке - а потом перемотать еще раз, потому как эту лапу псина ломала раза четыре подряд. Но все уже закончилось, и теперь я начинаю скучать - и по сотне с гаком кроликов, и по домашней живности, и по самой станице... эх. Есть в ней что-то такое, чего не хватает в городе.
Сложно начать писать после такого перерыва, но я все-таки попробую. Привет всем дожившим!
"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
"Терминатор послан в прошлое, чтобы уничтожить Фредди Крюгера. Такова завязка фантастического боевика Джека Кента, уже знакомого нашему читателю по роману «Шерлок Холмс и все-все-все». Терминатор против Фредди Крюгера… Смертельная схватка с непредсказуемым финалом. Вселенная ужаса, бездна приключений и море смеха. Всем тем, кто смеется во сне."
"не стучи головой по батарее — не за тем тебя снабдили головой"
Сдала литературу автоматом. И пусть у меня выпадают глаза - теперь можно читать нормальные книги. Нет пропаганде. Нет репрессиям. Нет коллективизации/индустриализации и иже с ними. Хочется лечь и не вставать до пятницы.