[s51]

Мне э... стыдно, да.
Ну, почти)

Kung Fu Panda. По|Тигрица. Гет. Ночная тренировка один на один. "Ты можешь разрубить сталь?"

Ночная тренировка – это хорошо. И воздух пожиже, и пыли поменьше, и насекомые почти не беспокоят.
Ночная тренировка – это быстро. Набивать мозоли один на один куда легче, чем в присутствии зевак.
Ночная тренировка – это еще и полезно. Темнота, густая и свежая, подстегивает слух; не напрягая зрение, она учит полагаться на то, что часто обзывают шестым чувством.
В общем, тренировки по ночам – прекрасная штука. Жаль, что эти самые ночи слишком хорошо проводят звук, а лишние уши, хоть и спящие изо всех сил, все равно не приходится сбрасывать со счетов.

– Бей! – ревет Тигрица. Клыки цепляются за клыки, поднятый с земли мусор колом становится в горле – реветь шепотом очень и очень сложно, но она старается. Прилежно, изо всех сил. – Давай же, достань меня!
Лучшая ученица ушастого Мастера нападает быстро и тихо, со всей возможной грацией: петляет, уворачивается, бьет – чуть агрессивнее допустимого, но и этого мало. Мало-мало-мало, и ей хочется пусть в ход зубы, когти – да что угодно! – лишь бы не видеть, лишь бы стереть это слепое, какое-то детское обожание в глазах противника-панды.
А смотрит ведь. Стоит, не двигаясь, и смотрит – весь какой-то бесформенный и растерянно-удивленный. Нападая же – мажет, боясь ударить: чтобы не задеть, чтобы не больно, чтобы не сильно... А потому все отступает и отступает к стенам, оставляя на песке кривые дорожки следов. Заравнивать завтра их будут долго и нудно, не исключено, что всем составом.
Но это – завтра.
А сегодня тяжелая, прямо таки стальная лапа в очередной раз настигает свою цель. Сквозь темноту, сквозь шерсть, сквозь изумленный, недоверчивый ох – под когтями враз становится мокро. И кровью тянет. Несильно, но ощутимо.
«Глубоко», – прикидывает Тигрица, убирая когти. – «Придется зашивать. Плохо».
Глупый, глупый панда. Глупый, наивный По.
Тигрица не знает, от чего ей хуже: от чувства вины, от щемящей жалости где-то под горлом или от разрывающего голову раздражения. Привязанность – сложная штука, и нелюбимая дочь Шифу убеждается в этом почти каждый день. Сложная, тяжелая и слишком противоречивая даже для непобедимых воинов кунг-фу.
Особенно для воинов кунг-фу.
По скулит, баюкая помятые ребра; Тигрице неспокойно, Тигрица не в своей тарелке, Тигрица отворачивается, не смотрит в глаза – а панда каким-то волшебным образом оказывается за ее спиной…
И обнимает, топя подругу в кольце лап и черно-белой шерсти.
Ее же собственные лапы подкашиваются совсем некстати; злость отливает от головы, в которой становится подозрительно пусто и тихо, раздражение испаряется, и дышит Тигрица спокойно-спокойно. Не скажешь теперь, что битый час оттачивали все самое что ни на есть убийственное из арсенала Нефритового дворца.
– Так вот как ты собрался разрубить сталь, – невпопад и некстати шепчет Тигрица. Вырываться она не пытается. Да и не хочет.
Панда дышит ей в затылок, аккурат между ушей. Смеется – тихо, так, чтобы не услышали во дворце. И ничего не говорит.