Очередной глюк

[s51]

У меня было какое-то жуткое настроение эти два дня. И вот на глаза попалась заявка "Серый Волк/Красная Шапочка. "И что, совсем-совсем не боишься?" Находиться слишком близко.", а потом руки сами потянулись к The Path...Получилась такая вот ерунда


Не сворачивай с тропы.

Она ненавидела красный цвет. С детства. С садика, где разодетую, как принцесса, девочку ласково называли Красной Шапочкой -да, у мамы был дурной вкус. Мамы давно не стало, а гардероб остался прежним, благодаря стараниям сестры. Ну, почти. До определенного момента. С недавних пор черного стало гораздо больше, и о былом семейном увлечении напоминали лишь темно-красные полосы на свитере. Во всем остальном девушка придерживалась темных оттенков. Сапоги, волосы, юбка...в тот самый день она настояла, чтобы даже обручи покрыли черным лаком.

Иди к домику бабушки.

Руби давно хотела навестить старушку, ведь все знали: жить ей осталось очень недолго. С того самого дня, когда невменяемый водитель перепутал любимую внучку с полевым пугалом, она больше не вставала. Зато завела у себя в доме новое чучело— огромного белоснежного волка с черными дырами вместо глаз, через которые иногда вываливался телесного цвета наполнитель. Чучело так и не успели завершить -бабуля, как выражалась старшая сестра, впала в окончательный маразм и потребовала принести волчару здесь и сейчас, а позже стала с ним разговаривать, называя именами внучек. По очереди. Конечно, кого-то это могло напугать, но Руби уже не боялась. Ей даже нравилось подобное действо. Как в цирке.
Скрип-скрип. Нужно наконец смазать эти чертовы обручи.

...Тепло и ярко. И еще -душно. Приторно-сладкую картинку идеального летнего дня дополняло ирреально-синее небо, которое, казалось, вот-вот растворится в густом утреннем тумане, назойливое щебетанье каких-то пестрых птиц и сама дорога. Тропинка. Тропа, ведущая к бабушкиному домику -широкая, протоптанная, наверно, не одним поколением. Или же наспех прорубленная строителями? Хоть это и не важно, в принципе. Слишком красивая картинка для этого насквозь прогнившего мира. Главное -Руби здесь было плохо. Девушка задыхалась из-за этого проклятого света, проклиная мимолетное желание прогуляться, а, тем более, вообще выйти из дома. И корзина с выпечкой с каждым шагом весила все больше и больше. Или идти было все тяжелее и тяжелее? Или обручи, оплетавшие левую ногу, тем самым соединяя раздробленные кости, начали нагреваться? Или пара грачей (а может, ворон?), никак не вписывавшихся в атмосферу всеобщего счастья и покоя, начинали давить на психику?
А здесь же, в двух шагах, была вожделенная тень. Кроны деревьев нависали над светло-зелеными слоями мха, цвели яркие, знакомые с детства цветы... Иногда, в детстве, Руби задумывалась, сколько же этому лесу лет. Сто? Триста? А может, больше? Он пережил очень многое: пожары, вырубку...свалку в самом центре, в конце-концов. Теперь на полянах можно найти много чего интересного...вот только как все это "расползлось" на километры вокруг, никто не знал.
Руби усмехнулась, закидывая корзину глубоко в кусты. Бабушка говорила, что этот, их лес, -живой, и именно поэтому нельзя заходить в чащу одной. "Чем глубже, чем дальше ты заходишь, тем больше лес узнает тебя. Тем больше лес понимает тебя, и может случиться такое, что он не захочет тебя отпускать..." И, непременно добавляла историю про Серого Волка -"У каждого свой волк, внученька. И он может являться в разных шкурах"
-В разных шкурах, говоришь... -протянула девушка, решительно сворачивая с тропинки. -Тогда буду искать волчару с пачкой сигарет. В лапах, ага.
Ее нервный смех разбил торжественную лесную тишину. Да, она давно хотела закурить -говорят, курение сокращает жизнь. Нет, на много не надо –хотя бы лет на пять. Плюс тридцать пять, отмеренных себе самой девушкой –итого сорок. Больше и не надо, ведь после сорока начинается старость. А старости Руби ох как боялась… Хотя даже не старости, точнее, не смерти–в свои пятнадцать «Красная Шапочка» знала наверняка: все живое когда-нибудь умирает, и в этом нет ничего необычного. Пугала неопределенность. Ну, и шанс заживо разлагаться несколько лет совсем не радовал…
Какое же странное место, этот лес. Здесь можно найти все, начиная от развалин сгоревшего театра и заканчивая старым кладбищем, где так любила играть маленькая Робин. Подумать только, за несколько дней до того, как ее изломанное тельце нашли в раскопанной кем-то могиле, она принесла домой череп. Даже не домой, нет –к бабушке. В корзине, в пакете с подсохшей булкой.
Или вот, яркая, залитая солнцем поляна посреди мрачных зарослей двухметровой крапивы. Ковыляя вперед, Руби несколько раз оборачивалась, чтобы получше запомнить…пугало. Да, именно пугало. Чудовищно нелепая марионетка без головы, которую девушка оторвала самолично где-то год назад. Ей нужно было хоть что-то…хоть что-то, чтобы мама больше не замечала искусанных до крови рук. Что-то, что можно было рвать и царапать вместо собственного тела, валяясь на жесткой траве в попытках содрать с ноги эти железные обручи…
Да, лес большой. Здесь –и старое инвалидное кресло, и разбитый телевизор, который работает на канале «Белый шум», и даже болото с блуждающими огоньками-призраками. Но девушка шла дальше. Целенаправленно, щурясь и чихая от пыли, размазывая по лицу косметику, когда в глаза попадала очередная наглая мошка. Она с самого начала знала, куда ее тянуло все это время…

… Детская площадка была заброшена давно, с тех пор, как вся окрестная ребятня переехала в город. Качели поблекли, деревянные скамейки облезли и кое-где покрылись рыжим мохнатым мхом; если привести по нему рукой, то на ладони остаются мутные капельки, что реже –маленькие юркие насекомые, мокрицы. Вот оно, детство. Как символично.
Руби, как и обычно, осторожно опустилась на мокрую скамейку, откинулась на спинку, не боясь замарать свитер и юбку, почти вульгарно закинула ногу на ногу –больную поверх здоровой, и наконец-то почувствовала себя уютно и спокойно. Как дома, ха-ха. Ей ведь всегда нравились детские площадки –место, где встречаются люди всех поколений. Где молодость постепенно превращается в старость, а старость плавно переходит в маразм. Здесь всегда темно и тихо, никто не потревожит, не станет задавать ненужных и откровенно глупых вопросов…
Девушка дернулась, когда хруст веток за спиной возвестил неожиданную новость: она не одна! Наверно, нужно было вскочить, узнать, что случилось и кто он, этот странный гость. Но сил и желания хватило только на слабый поворот головы… и немного испуганную улыбку, стоило лишь его разглядеть.
Волчара. Нет, правда. На ум пришло лишь это слово –высокий, черноволосый, с жутко обаятельными светло-серыми глазами. И как это она подпустила его настолько близко, позволив облокотиться о ее скамейку?
Парень, приятно улыбнувшись, сел рядом, оценивающе поглядывая на закованную в железный корсет ногу, потом заглянул Руби в лицо. Девушка смутилась; к тому же, глаза начали слезиться –настолько сильно от Волчары пахло табаком.
- Куришь? –голос, низкий и бархатный, обволакивал, погружая инстинкт самосохранения в приятную дрему.
- Конечно -Руби кивнула, будто сквозь сон. Что ж, такой шанс…
Кажется, Волчара и не ждал другого ответа. Перед носом девушки тут же оказалась пачка каких-то дорогих сигарет. Руби осторожно вытянула одну.
- И что, совсем-совсем не боишься? –одной рукой парень достал зажигалку, а другой приобнял девушку за плечи. Она не стала сопротивляться… да и зачем? Зачем?
- Бояться? Тебя, что ли?
Он рассмеялся. Совсем по-взрослому, жутко напоминая персонажей из старых фильмов. Ужастиков. Руби усмехнулась своим мыслям –интересно, сколько же ему лет?
- Может, и меня.

Вдыхая жгуче-горький сигаретный дым, кашляя и вытирая слезы, Красная Шапочка уже не чувствовала, как на сонную артерию ложатся длинные желтые ногти. Только смрадное дыхание на миг ударило в лицо…

Не сворачивай с тропы.

Теперь не знаю, стоит ли это вообще выкладывать... Руби собственной персоной: