Реал затягивает.
Родственники разъехались, на море-таки выбрались (кто-о-о напоминает теперь омара не первой свежести?...), в редакции сжалились и взяли на практику - подозреваю, из жалости: о том, что рук. по практике, часом ранее убеждавшая меня, что все утряслось, главреду не писала, не звонила и не собирается, я узнала только на собеседовании. Многое бы отдала за то, чтобы увидеть собственный профиль в этот момент
В общем, уже как неделю мозолю глаза замреду, корректору и операторам. Весело, однако. Иногда звонят/приходят такие колоритные старушки! Одно только "но" - читать интернеты стало невозможно Бедные, бедные филологи...

@темы: Студенческое, updated my journal

@темы: updated my journal

@темы: картинки, позитив, вроде

30.01.2007 в 14:01

Пишет  undel:

Малыш и Карлсон
Акши – зло. Акши – зло с твердым знаком. Зачем, зачем между вином, воскресным просмотром ГП и спорами о достоверности слэша в ГП-фикшне она припомнила любимую с детства сказку «Малыш и Карлсон»?!

Ни за что и никогда я не стала бы слэшить героев этой книги, но вдруг с ужасом поняла, что знаю, как эволюционировали бы сюжетные линии в фандоме «Малыш и Карлсон», если бы такой фандом существовал. И что ждало бы героев.

Итак, под катом бред. Если вы не слэшер или не знаете, что это такое, то вам явно не сюда. Вот, правда, лучше не надо! Для всех остальных:

Как выглядел и развивался бы слэш-фандом по сказке «Малыш и Карлсон».

И не говорите, что я вас не предупреждала!



читать дальшеРазумеется, самый первый и очевидный пейринг – Малыш и Карлсон. Это почти канон – их имена стоят рядом в названии. Фиков по нему будет море. Плохих, средних и ничего-себе-фиков, в основном – безудержно флаффных. Читать их будут для того, чтобы смеяться, жрать кактусы и плеваться. Возможно, в рамках проекта «Прода_ру» даже появится сообщество «МиК_прода».

Так будет до тех пор, пока на просторах Рунета не появится первый Роман Века (по терминологии Кей). Разумеется, переводной. Жанр – ангст.

Главным его героем будет не Сванте Свантессон (Малыш), а сам Карлсон. Его детство (конечно, тяжелое). Юность, омраченная осознанием собственной инакости. И, наконец, встреча с Малышом – самое светлое, из всего, что происходило с Карлсоном и, увы, самое трагическое. Потому что чувство, которое он испытает к Малышу – нежное и трепетное, остается запретным. Единственный выход для Карлсона – туда же, откуда он пришел, в окно. И Карлсон улетит. Только не вверх, а вниз.

Финальная сцена: фрекен Бок загораживает окно своей широкой спиной, чтобы Малыш случайно не увидел, и говорит, сдерживая слезы: «Он улетел. Но он обещал вернуться».

Все рыдают.

Еще долго шапка «Карлсон/Малыш» не будет вызывать привычной улыбки. А в фандоме МиК откроется новая страница.

Большой фик задает тенденции, и тенденции будут заданы строго определенные: фандом резко свернет в сторону ангста.

Отныне и присно детство Карлсона не будет давать покоя фикрайтерам. Из юного гедониста он превратится в аналог Эдварда-руки-ножницы - существо, жизнь которого искалечена пропеллером. На вопрос: «что есть способность летать – дар или проклятие?» фикрайтеры будут знать очень точный ответ.

Тогда же они озаботятся именем Карлсона. Первый вариант (он же – псевдоканонический, который приживется в фандоме) будет использован в Романе Века.

Дискуссионным останется и вопрос о возрасте Карлсона. В каноне прямого указания на это нет, зато есть косвенные. Причем, исключающие друг друга.

Во-первых, утверждение самого Карлсона, что он мужчина в самом расцвете сил. Во-вторых, фраза фрекен Бок о том, что Карлсон – невоспитанный мальчишка, одноклассник Малыша. Поэтому фикрайтеры будут считать себя в данном вопросе относительно свободными.

Итак, пойдет новая волна «карлосвантов» - уже ангстовых. Со временем и они заштампуются сверх всякой меры. Впрочем, прорывы тоже будут. Они коснутся образа Карлсона.

Сложится несколько тенденций в изображении персонажа. Веселый хамоватый толстяк останется непосвященным и тем, кто уже совсем пресытился. А основные трактовки будут такие:

1. Карлсон – Белый клоун (любимый со времен первого Романа Века). Это человек взрослый. С улыбкой на лице и трагедией в сердце. Непонятый обществом и, часто, смертельно больной. «Я самый тяжелобольной в мире человек…» - он говорит это в шутку, чтобы развеселить Малыша, но мы-то знаем… Непризнанный художник-авангардист. Как он одинок в своем маленьком домике на крыше, среди ворованных яблок и сушеной вишни, среди своих картин! Кстати, портрет очень одинокого петуха – не автопортрет ли это?

Трагедия Карлсона – трагедия личности. Этот Карлсон – эскапист. Малыш – его отдушина, окно в этот большой мир. До секса здесь может и не доходить. Вряд ли одинокий смертельно больной художник способен на что-то большее, чем рейтинг R. Нередко это UST. Так частично снимается проблема с педофилией, которая напрягает в подобной трактовке «карлосвантов».

2. Карлсон – жертва эксперимента. Возможно – сын сумасшедшего ученого или жертва чьих-то разработок. Люди, пришедшие из Вайсс-фандома, будут знать, куда его отправить. Потому что просто так люди по воздуху не летают.

На крыше Карлсон не живет, а скрывается. На него давит его вынужденное затворничество, шутки его опасны и желчны. Он не взрослый, а подросток, по крайней мере, по психологическому складу. Его поведение асоциально. Он курит, ворует. К Малышу относится неровно – с одной стороны, он видит в нем себя, такого, каким он мог бы быть, если бы не… С другой, завидует ему. Ведь у Малыша есть все то, в чем отказано Карлсону: дом, семья, родные. Поэтому он то утешает Малыша, то подставляет его. У этого Карлсона нет совести, но есть привязанность. Насколько она сильна, зависит от фикрайтера. Рейтинг – НЦ: этот подросток способен на все.

Классика жанра – фик «Даже за сто миллионов крон». Центральный его момент – прогулка по крыше. Карлсон берет туда Малыша, чтобы сбросить, разумеется. Но за время прогулки что-то меняется, они разговаривают, Карлсон врет, Малыш не верит. Карлсон, который привык действовать не по умыслу, а под влиянием момента, оставляет Малыша в живых, позволяет пожарным снять его с крыши, и, незамеченный никем, слышит слова мамы Малыша: «мы не согласились бы расстаться с тобой даже за сто миллионов крон». Карлсон смеется: его создание стоило примерно столько же. Одна из сегодняшних завиральных историй была правдой.

Часто Карлсон все же попадается. Люди, которые выдавали себя за работников телевидения, наконец добираются до него. Поэтому фраза "он улетел" обретает новый трагический смысл. Потому, что Карлсон не вернется, хоть и обещал.

Кстати, разные варианты причин отлучек Карлсона - одна из важных тем фандома периода карлсоноцентризма. По первому Роману Века это курсы интенсивной терапии.

3. Карлсон – мститель. Усовершенствованная версия «жертвы эксперимента». Хорош для детективного жанра. И тут мы понимаем, что очень мало знаем о папе Малыша. Где он работает? Случайно ли Карлсон выбрал эту семью? Не виноват ли папа Малыша в том, что случилось с Карлсоном? Кстати, вы уверены, что у папы Малыша только два сына?

На эту тему еще один большой фик. (Впоследствии переделан в ориджинал, отдан на публикацию, поэтому снят со всех сайтов).

4. Карлсон – криминальный талант. Появляется тогда, когда прочие – несчастные – Карлсоны уже не бередят кровь. Этот Карлсон хитер, циничен и зол. Это Антикарлсон. Его дружба с Малышом – не нежные чувства изгнанника и не игры подростка, а точный расчет. Он собирается использовать хрупкого доверчивого Малыша в своих целях, как до этого использовал Филле и Рулле. Именно Карлсон сделал из них преступников, но теперь, когда они слишком выросли для того, чтобы быть форточниками – прогнал и нашел им замену. Кстати, этот Карлсон может оказаться и сутенером. (Фикрайтер становится очень опасен, когда устает от героя!).

Сюжет может развиваться по-разному. От хеппи-энда: чистая любовь Малыша очищает заскорузлую душу Карлсона, которого сделал преступником его проклятый горб – пропеллер; они бросают все и улетают навстречу закату. До разного рода анхеппи-эндов: Карлсон гибнет; Малыш гибнет; Малыш сам становится новым Карлсоном, и циничный преступник подавлен тем, что сделал со своим некогда светлым и чистым возлюбленным.

В период развитого карлсонолюбия может встречаться Карлсон – шлюха: на что только ни приходится идти подростку ради пятиэровой монетки. В конце концов, с ним не сделают ничего такого, чего уже не делали в застенках Розенкройц в детстве!

Внешность Карлсона также претерпевает изменения. Из трогательного коротышки в первом Романе Века (что ближе всего к канону) Карлсон эволюционирует в чуть ли не тонкого-звонкого ломаного подростка (включая аристократичные пальцы, бездонные глаза и густые ресницы). На недвусмысленные указания автора все забивают. «Вайссоманы» и любители ФФ замечают, что в большинстве экранизаций Карлсон – рыжий, и говорят свое тихое нехорошее «Ага».

Антикарлсон – возвращение к низкорослому толстяку. Грубому и самодовольному. Иными словами, тезис на новом уровне. Он же знаменует собой закат безраздельного царствования Карлсона в фиках и «карлосвантов» как пейринга. Будет считаться, что ничего нового здесь написать уже нельзя, поэтому «карлосванты» отойдут в почти безраздельное владение деффачек, только-только пришедших в фандом. А «серьезные» авторы начнут оглядываться в поисках свежих идей.

Надо заметить, что фандом - великая животворная среда, ни одно зерно, брошенное туда, не засохнет, но взойдет всходами обильными и странными. Так что все недомолвки, брошенные вскользь намеки, а также то, что пытался между строк утаить канон – все будет вытащено на свет божий и подвергнуто творческому переосмыслению.

Поэтому третий этап – этап развития фандома вширь и вглубь.

Основные направления:

1. Суета вокруг Малыша.

Если раньше Малыш как полноценный образ не обыгрывался и использовался для выражения тех или иных качеств Карлсона, то теперь в центре фиков будет Малыш, его жизнь, его переживания. Воспоминания взрослого Сванте о том, каким было его детство. Например, Малыш - жертва постоянного домашнего насилия, в том числе и сексуального. И тут, как луч света в темном царстве, появляется Карлсон ("Я и не знал, что это может быть так хорошо..."). В какой-то из мучительно-ключевых моментов Карлсон буквально вырывает Малыша из рук отца-брата-дяди Юлиуса (а также сослуживцев отца, дядечки с телевидения и пр.) и уносит с собой на крышу...

Теперь, став взрослым, Малыш все еще не может понять - был ли Карлсон на самом деле или это только воспаленная фантазия несчастного ребенка. Он почти уверен, что Карлсон - его выдумка, но когда он ест сушеную вишню, когда находит в кошельке пятиэровую монетку, когда слышит шум, так похожий на шум моторчика... Нет, это не может быть выдумкой. Пусть лучше выдумкой будет то, другое, а это так хорошо, что должно стать единственной правдой!

Впрочем, не все так печально. Хорошо себе представляю фик "Осень в Амстердаме". Пейринг Малыш/Клаас. Молодой Сванте (можно просто Сван) - обаятельный, светловолосый, в короткой куртке на меху и в джинсах - и его друг/партнер Клаас приезжают в Амстердам. Ходят, вспоминают детство. Как маленький Сванте безответно запал на Клааса, и от невозможной своей любви стал делать ему гадости разной степени тяжести, чтобы Клаас его заметил. А когда тот пришел к ним в дом как бой-френд Бетан (!), детская ревность приняла формы устрашающие. Пришлось выдумывать Карлсона. Которым он потом с Клаасом "поделился". Фраза: "Это не я, это Карлсон" стала одной из их домашних, интимной. Финал. Клаас (смеясь): "Ну что, ты по-прежнему считаешь, что мои уши одобрить невозможно?»

В фиках а-ля "открытие Малыша" Карлсон может вообще не появляться.

2. «Прогнило что-то в семье Свантессонов».

Свантецест (мужчины семьи Свантессон в любых комбинациях) и Свантетройничок (Отец Малыша/Боссе/Малыш). Насилие, НЦ, даббл-пенетрейшн, а также самый безумный флафф и БДСМ-флафф - в «-цестах» это бывает. Здесь же обретается Малыш, которого подкладывает под своих друзей Боссе, шантажируя его тем, что иначе выдаст преследователям Карлсона (а Карлсона ищут, это канон). Папа в командировке, мама в санатории...

Или нежнейший фик (рейтинг R) с пейрингом Дядя Юлиус/Отец Малыша, дядя Юлиус/Малыш ("Дядя Юлиус, тебе когда-нибудь говорили, что ты красивый, умный, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил?... - Да, бывало. - Тогда я скажу еще раз!..").

3. «Вся власть второстепенным персам!».

Ибо не Малышом и Карлсоном единым жив фандом. Есть Филле и Рулле, друг Малыша Кристер, друг Бетан Клаас, Лассе Янсен и т.д.

Чтобы ввести второстепенного персонажа в оборот, лучше всего подходит сильный фик с насилием. Яркий пример: фик "Я же лучше собаки…". Главный герой Кристер; варнинг: групповое изнасилование, херт-комфорт. Здесь (в отличие от многих и многих текстов) семья Малыша именно такая, как показано в книге - добрая, любящая и дружная. И даже друг Карлсон у него есть - такой необычный, интересный и веселый. А вот одноклассник Малыша Кристер – наоборот, из очень проблемной семьи. Часто прячет синяки, невоспитанный, злой. После какого-то родительского собрания Мама Малыша мягко советует сыну "не водиться" с Кристером.

Зато у Кристера есть собака! И пусть этот дурак и маменькин сынок Малыш ему завидует! И собака лучше всякого Карлсона, и гладить он ее никому не позволит! Должно же у него быть хоть что-то только его... А еще Кристер хотел бы, чтобы из его собаки вырос настоящий служебный пес! Чтобы мог за себя постоять. И за Кристера. И не нужен ему никакой идиотский Карлсон! Пусть летит развлекать своего Малыша! (Другими словами, Карлсон сразу очень понравился Кристеру, и ему стало еще обиднее, что у Малыша есть все, а у Кристера - который и умнее, и взрослее, и вообще - только собака).

Тренирует Кристер как-то на пустыре свою несчастную болонку, а тут хулиганы… И происходит hurt. Происходит, происходит, происходит, а потом, как бог из машины появляется лучший в мире Карлсон. И постепенно в домике на крыше Кристер приходит в себя, оттаивает и присматривается к своему герою, Карлсону. И по каким-то штрихам - отметинам на коже, странноватым привычкам (к прим. - Карлсон никогда не подносит близко к себе огонь, даже плитку зажигает спичкой в вытянутой руке), по некоторым фразам ("сейчас будет полегче, я знаю...") - Кристер понимает, что с самим Карлсоном когда-то происходило нечто похожее, а то и похуже. Кристер хотел бы спросить об этом, но боится. Не Карлсона, конечно. Он боится быть откровенным - по привычке: ведь откровенность делает уязвимым. Но все-таки спрашивает. А Карлсон в ответ машет рукой и говорит: "Пустяки. Дело житейское". И Кристер понимает, что, пожалуй, сейчас это и правда пустяки. Ведь теперь они вдвоем. А еще - что когда-нибудь, позже, Карлсон расскажет ему. И то, что будет это "позже" ужасно радует Кристера. Ведь недаром Карлсон сказал: "Теперь у тебя есть я. Ведь я же лучше собаки?".

(Да, Джаксиан, этот фик, скорее всего, написала бы ты. По крайней мере, ты сделала бы это лучше всех. И уж точно психологичнее этого синопсиса.).

4. Небольшое, но перспективное направление - фэмслеш (Фрекен Бок/Мама Малыша, Бетан/Гунилла).



Наряду с появлением новых персонажей и нестандартных пейрингов, больше внимания уделяется знанию реалий: как по канону вообще, так и по Швеции в частности. Писать фик, не имея под рукой карты Стокгольма, становится чуть ли не дурным тоном. На сайтах – восстановленная по книге подробная планировка квартиры Свантессонов, курс доллара к кроне, варианты возможной конструкции крыши в доме Малыша и т.д. и т.п. И, отдельно, баги в творчестве Линдгрен и пути их преодоления.

Все чаще слышатся требования: учите матчасть.

Устройство пропеллера – постоянная головная боль фикрайтеров. К чему он приделан – к самому Карлсону или к штанам? Оно же повод для бесконечных фандомных шуток: «…и тут он нажал на кнопку».

Авторши фиков не покупают "Карлсона" детям, считая эту сказку порнографической.

Главный вопрос фандома: Карлсон – топ или боттом?

У Миттас появляется новая головная боль: объяснять фикрайтерам, почему малиновое варенье не годится для смазки.

Мне продолжать?..



Моск съеден. Это не лечится



Юсянь, если что, то про тебя я уберу по первому требованию.

URL записи

@темы: позитив, вроде

А Кишина - то разнесло

Хорошая глава. Откопали Главного Гада, почти договорились с ведьмами, Кид вроде как стал на путь реформ и исправления да и Хрона, наконец, долетела до Луны. Меньше экшена, больше сюжета! Только, по-моему, недолго осталось жить Сиду. Ноя и второго-не помню-как-зовут вряд ли убьют - незачем. А зомби - препода жалко. Еще одна кандидатура на вылет. Эх.
Происхождение Оружий малость шокировало. Были, конечно, намеки, что Шибусен с ведьмами сотрудничал, но настолько тесно? Ладно, спишем на мой слабоватый английский и будем ждать нормальный перевод.
Черт, теперь жаль Арахну. Хорошая тетка... была. Наверно

@темы: Soul Eater

@темы: updated my journal